Да, капитан явно был знаком с очередной «находкой». Хелена не слышала, о чем он говорит – ветер доносил до нее лишь обрывки слов…но тон Уилла не оставлял сомнений. В бесстрастных репликах проскальзывало такое ехидство, а на губах временами играла такая улыбка, которая позволительна лишь в разговоре со старым приятелем…даже другом. С тем, с кем не один пуд соли морской проглотил. Вместе с водой, разумеется.
А вот на лице Эстель не отражалось узнавания – ничего, кроме открытого любопытства.
Хелена старалась править как можно осторожнее – лодочка скрылась под бортом, и девушка опасалась, как бы не разнести ее в щепки. А Уилл совсем не торопился поднимать своего собеседника на борт «Голландца»…он лишь стоял, опираясь на борт, и трепался с ним (или с ней). Разговаривал, разговаривал, он же твой капитан, придержи язык. Как будто бы встреча «Голландца» с мимо проплывающими мелкими судами была делом пресным и обыденным.
Наконец-то. Капитан отлепился от перил, небрежно сбросил канат в лодку и отошел от борта. Его собеседник легко взобрался наверх, перелез через борт и, тщательно приведя в порядок свой странный наряд, предстал перед Уиллом и Эстель.
Джек Воробей?!
Девушка поджала губы. Надо же, один. А я-то думала, ты всегда путешествуешь в сопровождении красоток с Тортуги, ффф.
Хелена вздохнула. Ладно уж. Чего теперь раздражаться? Она уже не пятнадцатилетняя девчонка, влюбленная по уши в молодого капитана, этот возраст прошел… Выздоровела, что называется. Да и с Жизель они давно помирились. «Хотя и сейчас капитану Воробью нельзя отказать в привлекательности, это уже не мои проблемы и заботы», - пронеслось в голове у девушки, и она слегка вдохнула. Все-таки иногда ей недоставало своих детских мечтаний.
«Сейчас у меня другая любовь…и она, похоже, отвечает мне взаимностью», - подумала Хелена. Сердце радостно екнуло и в душе разлилось неведомое тепло...и штурвал в ее руках качнулся, словно соглашаясь.
Интересно, любовь к кораблю – не извращение?
